Простоватый продавец сам себя лишил перспективы, ведь его амбиции с ним разлучены, как друзья, проживающие в чужом городе. Автосалон, где он с утра до вечера околачивается, не приносил прибыли. Но его сие не волновало. Работа, как работа.
У этого пентюха имелась заботливая жена, работающая зубным врачом. Её хлебом не корми, дай что-нибудь вырвать изо рта человека, на крайняк, вылечить стоматологическими препаратами.
Достижение семейного счастья требовало невыносимых затрат. Квартира, в которой обретались Маша и Федя - в ипотеке. Парочка иногда заводила разговор о продолжении рода.
Однажды, когда они сидели за обеденным столом, Маша не выдержала и высказала своему охламону всё, что о нём думала. Федя стал болтать что-то, что он слыхал в интернете от самозванцев, выдающих себя за психологов. Жена бросила в него коробку с салфетками. Он сделал вид, что испугался и, подойдя к окну, открыл его и влез на подоконник. И оттуда стал вещать психологическую ересь. Маша крикнула, чтобы немедленно слез на пол. Муженёк не послушал её и оскорбил высказыванием, что она не врач, а всего лишь провинциальный стоматолог. Она схватила со стола столовое барахло и швырнула наглецу прямо в ухмылку. Защищаясь, он выставил руки перед собой, потерял равновесие, его тело отклонилось в сторону улицы и, совершив жуткий полёт, он приземлился пластом на каменную дорожку возле дома, напугав мамашу с коляской. На машине его отвезли в больницу и привели в чувство. Но ему с того времени стали являться призраки. И ему пришлось совместно с ними закрывать гештальт.
В начале двадцатого века, в Берлине, группа психологов придумала нечто, что вылилось в учение о том, что у человека в его жизни появляются незавершённые структуры. И их необходимо закрывать для полноты картины.
История, кажись, кончилась позитивно. Маша и Федя решили рожать детей. Режиссер-постановщик, следуя вымышленному сценарию, вытолкнул на сцену актёра, переодетого в вождя пролетариата, который огорошил счастливого Федю требованием закрыть гештальт. И сериал на этом оборвался.
Посмотреть от нечего делать можно.